Чертовски глупые вещи,которые ой как хочется сказать.

Удивительно,но у меня впервые хоошее(!) настроение,когда существует не одна причина для того,чтобы оно было отвратительным,а именно: насморк,головная боль,6 часов сна за двое суток,несбывшаяся фантазия и проч..

Я впервые соскучилась по человеку.

В 7 часов утра по пути домой на моих глазах ястреб схватил мышь(а это у меня оставило незабываемое впечатление).

Я разучилась правильно конструировать фразы,а проще говоря,писать.

У меня не подвешан язык (о!как я страдала от этого день назад)

В выходные моя квартира вновь будет свободна*)

У меня разыгралась аллергия на краски.

Сейчас зашел в комнату отец,через мгновение он удалился,выпалив такие слова:у нас дома выросла язва!(ну,чем не анекдот?))

За последние 20часов я выпила семь чашек кофе.

За эти выходные я выкурила 4 сигареты (ну вот,пошла идиотская статистика)

Я перестала верить в судьбу,приходится полагаться только на себя.

Мне перестали сниться сны.

Как же странно и приятно проснуться на груди человека,которого видишь второй раз в жизни.

У меня больше не возникает дежавю.

Как правило каждый наркоман оказывается удивительно интересной личностью.

В четверг прилетает моя подруга.

Две недели тянулись точно два месяца,это было мучительно долго...

Люди верят каждому моему слову.(Зачем?)

Хочу,чтобы время на миг остановилось.

Я в сущности не скорпион,а жаль.

В четверг просмотр во ВГИКе.

На правом глазу у меня близрукость,на левом начала развиваться ложная дальнозоркость,баланс однако.

Хочу написать Его портрет.

У меня нет стимула.

Последнее время у меня поистине странное дело происходит с памятью:в самый неожиданный момент отчетливо вспоминается какя-нибудь фраза,чиьи-то слова,но я не могу вспомнить откуда они,кому принадлежат...в сознании полный хаос и помутнение.

Все.

Не делайте выводы после прочитанного.

@настроение: по-идиотски хорошее))

---

Наверное,стоило бы поволноваться перед "боем"?

---

Один день из моей жизни.

Итак, один день из моей жизни… Что это? Дурацкая прихоть очередной раз вернуть к жизни мой дневник? Один день…это была тема на экзамене во ВГИКе, не более того. Ну вот, меня сбили с мысли ораторствования с платформы, о Боже, похоже, они возобновились: «внимание, поезд по второму пути из Брянска». Дурной женский голос наводит на прескверные фантазии. Да черт с ними.



Гм… да если бы мы всегда помнили, что жизнь наша складывается из непрерывной вереницы дней, о…мы бы ценили наше время. Вычеркнуть один день-звено из цепи, она распадется. Стоит отчеркать только 365 палочек, года нет. Но не буду вдаваться в подробности банальных мелочей, обойдемся без исповедей и умозаключений. Сейчас я хочу рукой набросать «раскадровку» одного дня. Девятого августа, коль это важно. И пусть он предстанет, подобно выцвевшим, потрепанным и оборванным картинкам из постановки «Трех товарищей» на сцене «Современника» (ежели память мне не изменяет), которые всплывают в моем подсознательном воображении при чтении этих самых «товарищей» Ремарка. О Боже, как давно я видела этот спектакль? Не помню я, не смею этого вспомнить, но как отчетливо встают одна за другой яркие картинки постановки. Какая же подлая и хитрая сволочь человеческая память! Еще пару минут назад я бы вспомнила сцену? Скорее я бы вспомнила ряд, на котором восседала (партер, левая сторона?). Да черт с ним, с этим театром.

«О, если бы ты во всех красках, в мельчайших подробностях смогла бы описать испытываемые тобою чувства… Вот это было б мастерство!» Пытаюсь, стараюсь, что еще.



Сегодня был ветреный день, беспощадно ветреный. С юга. Но каким бы ветреным он не был, он не сумел выветрить всю дурь из наших голов. Мысли клубились комьями, в то время, как ветер трепал волосы (цвет ветра - серый?). Мы хотим, чтобы ветер был всегда в спину, а сами не знаем, куда идем. Мы хотим, чтобы он доносим до нас слова далекого собеседника, а сами затыкаем в это время уши. Попытка клюнуть философию? Одно я знаю точно: сегодняшний день сделал ветер.

Он ворочил и толкал тучи в небе, он раздувал, подобно парус, мой холст…Вы знаете, что такое писать? Это значит, что вам нужно создать иллюзию 2-х мерного, выдав его за 3-х мерное. Нужно быть чертовски хитрецом! Нужно врать и блефовать. Это будет посложнее, чем превратить яйцо в яичницу. Но хорошая картина – это дело случая. Надо просто про нее забыть, смотреть на натуру, руки сделают свое… Во время работы мои мысли не имеют целостности, они приобретают вид каких-то оборванных фраз из прочитанного, чьи-то сказанные слова, и весь этот сор с бешеной скоростью носится в моей голове, точно в доме без окон и дверей среди поля. И мне от этого ой как не хорошо. Вспомните ночь, когда вы не спите, а находитесь в неком забытье, вы видите не сладкий сон, а нечто болезненное и зудящее, вот это и есть то чувство. Некоторые детали этого сора становятся назойливыми, застревают в сером веществе головного мозга, и начинается помешательство. Мне вредно работать на улице. В душном кабинете еще с пятеркой единомышленников-молчунов мне проще обрести гармонию.



Как я люблю ездить на велосипеде! С этим может только сравниться езда верхом. Велосипед, поле, проселочная дорога и ветер – все это для меня ярлыки свободы. Эстетика удовольствий – новое понятие, нашедшее применение в моей больной голове. Броситься в целый атлас полевых-лекарственных трав – вот оно, счастье! И мир на твоих глазах сжимается до ширины мазка кисти. И все вокруг: и эта кромка-земля с клевером и лесом, и эта высокая, неиспитая чаша-небо – становятся простой, доступной красотой, точно обертка от конфеты. Вечер до одурения гудит в ушах, набирая скорость над ровным полем, он сталкивается с лицом, издавая вопль капризного ребенка. И я не устану повторять, что самые великолепные часы в сутках (пардон за неуклюжий слог) – это интервал с шести до девяти, трудясь над которым, Господь Бог невольно сдобрил медом щедрее, чем остальные часы. Ах, какие оттенки приобретает трава! Какие тени отбрасывают неровности на дороге: синие, синие тени! А силуэты горизонта смазываются с небом… Я поедаю красоту глазами, вот это истинная пища! Поваляться в траве и вдоволь насмеяться…Нет, это не ребячество. Будучи ребенком нельзя оценить эти сладости жизни. Тогда ничего не имело цену. Радости представляли собой буднюю неделю. А сейчас эти мгновения бесценны!



Но день уходит с потоком последних лучей. Наступает время для анализирования и размышлений – темная, беспроглядная, бессонная ночь. День короток, а ночь длинна. Все обманчиво и неверно.



Я поняла: слова со станции – это тоже дело ветра.

@музыка: Coldplay-Hight Speed

---

"Летний фельетон".

Стояла середина или самая макушка лета, когда дни вот-вот начнут убывать, ночи холодать и комары ждут своего часа. По ночам все больше звезд. Жара размереннее, точно солнце подустало и забылось. В городах же в это время плавятся асфальты и закипают «Жигули». Люди, как мухи по осени, несутся в метро, из метро, потея и ругаясь. Одним словом, слава Богу, что меня там нет. По выходным «забытые в городе» лезут либо в фонтаны, либо в электрички и частное авто. Их манит муза дальних странствий и инстинкт дачников. Но это я так, к слову. Летом Кузнецкий мост, к примеру, утром очень деловой. Прохожие бегут в костюмах, с чемоданчиками, кейсами, с кофе в руках. Дамы щеголяют в коротких юбках, бегут длинными ногами на работу, отстукивая каблуками. Мужчины вылезают из иномарок, блистая черными очками. Вечером же Кузнецкий мост на редкость шумный: неугомонная молодежь мешается с уставшим и злым пролетариатом. Улица кишит людьми. Вся эта суета напоминает броуновское движение: розовые платья сталкиваются с полосатыми сорочками, ругаются на ходу, бегут дальше…

Сабо покупают «Космо», черные штиблеты - «МК». От толп бегущих ног идет кругом голова. В это время жизнь на Охотном ряду течет спокойнее и размереннее. С пяти до двенадцати вечера на зеленых газонах, на бордюрах, на фонтанах, под сенью деревьев валяются и сидят юноши и девушки. Они ведут непринужденные беседы, пьют пиво. Часы становятся более интересными, если кто-то среди них оказывается с гитарой. Монотонное шествие зевак иностранцев-пенсионеров, бизнесмены после рабочего дня… И для любителей триала, сокса на Охотном ряду находится место. Кого только не встретишь.

В деревни же жизнь текла так же размеренно, но менее ярко и праздно. Дорога была разбита. Под палящим солнцем медленно и непрерывно козы жевали траву. Людей не было видно. Казалось, что все эти косые хаты, поляны, палисадники принадлежат живности – собакам, козам, петухам, которые безразличными глазами смотрели на меня, постороннего, странного прохожего в одних рваных штанах, с обмотанной в белую рубашку головой, с походным рюкзаком за спиной и большим, бесформенным рыжим чемоданом в руке.<…>



В этом доме мне приходилось уже не раз бывать. Он не оставлял меня равнодушным к себе, манил к себе терпким ароматом дерева и душицы, гулом ветров на втором этаже, побеленной печкой, скрипучими половицами. Но он не был стар, просто за каких-то двадцать-тридцать лет своего существования он приобрел некую солидность, свойственную исключительно древним вещам. По утрам в нем пили горячий чай, по вечерам собирались за картами. Летели часы всегда незаметно. <…> Дом был постоянно живым, что казалось, будто его хозяйка жила не в нем, а вместе с ним. Я поражался тому, как же все здесь было гармонично, естественно, правильно, именно так, как должно быть летом на даче. В начале июня здесь пели соловьи, по вечерам кусались комары, цвели ирисы, затем дельфиниумы, ночью квакали лягушки, лаяли собаки, в июле спела клубника, в августе – яблоки, по ночам падали звезды. Здесь был покой, тишина, уют, и как никогда мне хотелось писать.



Я достал свою гордость - печатную машинку, доставшуюся мне от отца, из того самого бесформенного рыжего чемодана и расположил ее возле окна на столе. Жил я во флигеле, построенном на моих глазах пару лет назад. Голубые стены, белые перильца, оранжевые ставни, ну чем не «колони хэйв»! Пишу я первые несколько дней то от зари до зари, а то и ночь напролет. Окно передо мной всегда настежь распахнуто, от этого и залетают ко мне непрошенные гости – мухи, осы и прочие. Одним ухом слушаю «Регонду» 60-х годов, на которой крутятся либо «битлы», либо Эдит Пиаф. Но вдохновение от меня уходит, как только его начинают затмевать соблазны. И вот я уже сижу в кресле-качалке под сенью яблонь «слава победителю» и пускаю дымовые кольца, а напротив меня молодая особа с кистью в руках. Имею право вам похвастаться, какое это удовольствие жить с человеком творческим, но другим по сфере деятельности, ведь его дело мне так же непостижимо и любопытно, как ему мое, не говоря уже о том, что этот интересный мне человек – девушка. И я никогда не откажу ей дать почитать свою писанину, послушать критику, а так же от удовольствия увидеть восторг на ее лице. Так мы и жили восторгами. И зачем я сказал, что в деревне жизнь менее праздная?<…>



Если бы вы только знали, какое это удовольствие пить чай из настоящего русского самовара! Он кряхтит и дымит в трубу, поглощая сосновые шишки, и вода из него совсем иная, и чай душистее. Как я люблю эти послезакатние часы, когда под балконом я устанавливаю стол, и Она на белоснежной скатерти ставила для себя и для меня две фарфоровые чашки с фазаном. На свет лампы слетались мотыльки. И все было хорошо: и пар от горячего чая, и ее звонкий голос, и бисквитное печенье. Потом мы уходили в дом, топили печь, далеко за полночь при свете ночника играли в карты. Нет ничего более неинтересного, скучного, чем играть вдвоем в «дурака», но только не с ней. Мы кричали и смеялись, я бесконечно шутил. Я выбегал потом разгоряченный на улицу, стоял, поедая глазами иссиня-черное небо, усыпанное млечным путем, и слушал тишину, такую тишину, от которой обычно глохнешь, мне же она ласкала слух; только изредка издалека доносились непонятные ушам звуки, которые где-то в подсознании становились аккордами, и вот ты уже стоишь и слушаешь воображаемую мелодию, музыку ночи… И так я терял голову. Вместо фельетона писал приторно-романтичные рассказики, от которых даже самому последнему романтику на земле слало бы тошно. Тогда я заслуживал самой настоящей порки. Но остепенить меня было некому. Я продолжал провожать закат и встречать рассвет. Я ни о чем не жалел.<…>



Она никогда не строила планов на день, но время ей как-то удивительно подчинялось. С двенадцати до трех она писала на громадине в метр на семьдесят натюрморт: плетеный стул, соломенную шляпу, том Булгакова и корзину с покупными яблоками неестественного размера. Когда я вылезал из флигеля, то уже заставал Ее лежащей на раскладушке в этой самой соломенной шляпке за чтением Михаила Афанасьевича. Она принимала солнечные ванны в изящном купальнике. И сложно было представить, что еще четверть часа назад она по-мужски сражалась с холстом и красками, но только не отмывшиеся от масла руки выдавали Ее. Она улыбалась, щурила глаза, прикрывая их ладонью, и звала меня присоединиться, попрекая меня нездоровой бледностью. Что за культ бронзового загара! Я усмехался и уходил опять стучать по клавишам. А спустя пару часов уже рисовался мой «характерный», как она говорила, профиль. Я же пытался понять, почему я на Нее вовсе не злюсь, почему меня не раздражают Ее фантазии.<…> Как бы Она не была для своих лет целомудренна, умна и серьезна, не говоря уже о том, что она была ужасным скептиком и циником (гремучая смесь!), даже с Ней я чувствовал себя стариком. А ведь я был молод, еще как молод! Мои ровесники завидовали моей моложавости и шикарной шевелюре. Тогда мне было двадцать четыре. И зарабатывал я себе на хлеб тем, что числился химиком-лаборантом в одной захудалой конторе. Но призванием моим было, как я любил говорить, никак не химия, а литература. Этим я впрочем тоже зарабатывал: в таких-то газетах печатались мои незамысловатые рассказы, статейки, еще я баловался изрядно фельетоном и пьесами. Два раза бросал романы. Я грезил журфаком МГУ, как и все серые писаки и графоманы (ужаснейшее слово!) моего возраста по тем временам.<…>



Я страшно привык и полюбил запах краски и лака, звуки чирканья карандаша, ее напевание «Естудэй» и не мог уже как рыба без воды обходиться без Ее рассказов о Клоде Моне, о том как Эдуард Мане был юнгой и как его заставили на паруснике, державшем курс на Рио-де-Жанейро, красить красной краской корки сыра, испортившегося за время плаванья. О его «Завтраке на траве», «Олимпии»…О том, какие необыкновенные цвета на натюрмортах Машкова, о «Приюте Грез»…о Булгакове-морфинисте и о том, как она любит театр. За бокалом «Сент Анак» Она переходила на воспоминания о Турку, Стокгольме, Копенгагене, Эльсиноре, Праге и Таллинне… Вино делало свое дело, и я уже вместе с Ней переносился На «Короткую ногу», Карлов мост и Ратушную площадь. Воспоминания переходили в мечты. Она тогда мечтала одновременно о художественном факультете ВГИКа и Академии художеств в Нарве. Она смеялась, рассказывала, как в детстве ела пятилистники сирени, загадывая глупые детские желания, а потом по секрету говорила, что ест их и по сей день, но ни одного желание так и не сбылось…<…> Она была удивительным человеком (прошедшее время здесь не уместно, потому что она удивительна и по сей день). Я не устану повторять, как же Господь ошибся со временем, ведь этой девушке нужно жить в годах семидесятых девятнадцатого столетия, но никак не сейчас, в двадцать первом, когда нет ни морали, ни чести, ни искусства, о чем Она то и дело говорила. А надо мной она смеялась, удивлялась, как я могу читать Ницше, и утверждала, что либо литература художественная, либо философия, вместе они не совместимы.<…>



День летел за днем, часы казались нескончаемыми, но часы состоят из минут, а минуты проходят незаметно. Мы пили козье молоко и в часы заката ходили на поле дышать запахом скошенной травы.<…> Я был бесконечно Ей благодарен, за подаренные мне удовольствия. Я понял, что гормоны радости содержатся не только в солнце, но и во всем, до чего еще не смог достать и докаснуться человек.

Лето кончилось, как только я уложил свою печатную машинку в чемодан, туда же засунул десяток напечатанных листов. Крепко обнял Ее на прощание, чмокнул в щеку, залез в электричку и умчался прочь.



И вот сижу я сейчас в своей квартирке, продолговатой картонке для шляп, точно такой же, как и писал Булгаков в своем «Трактате о жилище», счастливец с Патриарших прудов. Я же житель спального района, наслаждаюсь всеми привилегиями «телефонной трубки» или же малогабаритной квартиры в панельном доме. Сижу у обогревателя, ибо отопления в августе еще нет, а за окном градусов четырнадцать от силы, в комнате холод собачий, и пытаюсь понять, почему Она так любила Ремарка и Булгакова, с чего Она взяла, что философия и литература не совместимы, чем хорош Моне, и почему за столько лет знакомства с Ней я ни разу не признался Ей в любви…

***

05.07.05.

---

Итак,господа,как говорил великий комбинатор турецко-подданный Остап Бендер,

ЛЕД ТРОНУЛСЯ!

Учитесь на здоровье!Плодотворного вам учебного года!

---

Когда нас любят до безумия,нам страшно.

Когда нас не хотят любить мы боимся еще больше.

---

Утро,мое ненавистное время,безжалостные лучи,измятая постель,хотелось бы никогда не ложиться,чтобы никогда не отрывать лицо от подушки при мысли "новый день".

День,он то короток,то длинен,ты всегда перед ним чем-то обязана,в долгу,надо что-то делать...

Ах,вечер,вот тебя-то я люблю.Часов с пяти до девяти,когда тени становятся длиннее,появляются оранжевые окна,дома уходят в синюю тень,божественный контраст,солнце припекает щеку...О боги!как я пьяна предзакатним светом!

Я сижу по-мальчишески на земле,уткнувшись затылком в кору дуба(да-да,именно того самого дуба,которого так любят поэты и пленники красоты),тереблю пальцами траву.И небо кажется как-то выше...

@настроение: гармония во мне...

---

Город жесток со мною.

Он безнадежно пуст.

Прозрачная зелень,горячий воздух.Я растворяюсь в тишине тополей.Москва для меня открыла кое-что новое.Я сажусь на гениальнейшее изобретение-велосипед и уезжаю.Под старым тополем остается мятая трава от пледа.В голове прокручивается последняя прочитанная фраза из книги...И только непопутный ветер да шопот листвы.Красивая услада жизни?Банальная ро-ман-ти-ка?

О нет.

Все подделка,все неестественное и неживое.Искусство от слова искусственный.

Подо мною не красавец с изогнутою рамой,с корзиной для продовольствия,а грубый вмх.В тканной сумке не дамский роман Эмиля Заля,а пошлая писанина Набокова.Трава газонная.Она даже при холодном свете истошно салатового цвета.

Все не то.Вам не понять.

Пусть попрекнет меня счастливец из центрального района:я не люблю Москву.

Я никогда не пойму ее красоты,ее жителей,ее сплетенье улиц.Как она глупа...Да,впрочем,ее ли вина?!

@настроение: беспокойное

---

Милости просим!

http://bulgakov.ru/

---

Все проходит,все пройдет,

Небо всех рассудит.

Тот,кто счастья не возьмет,-

После плакать будет.

Бедный Йорик.

---

К сожалению,моральные подъемы случаются не часто и длятся не долго.Опять меня раздражают люди,переполненные автобусы,шумные автострады и грязные руки,и я не вижу впереди ничего кроме духоты,дождей и рано вставать.Все,что было ново состарилось и перестало быть интересным.Позировать некому.Краски подходят к концу.И если я сейчас что-нибудь не предпринему,расстроюсь сильно.

Впечатления от выставки и поездки в Мелихово развеялись быстро.

Черт,ну порадуйте вы меня какой-нибудь весточкой,новостью!

Наши уехали на пленэр в горы.Я в Москве.Тоска.

А в деревне спеет клубника...

P.S.Нет ни сил,ни слов отвечать на Ваши комменты.Думаю,Вы мне это простите.Лишний раз поблагодарю Вас за слова и скажу,что они мне очень дороги.

---

Последнее время я стала ужасно ценить время и ненавидить себя за малейшую лень...

День считается полноценно прожитым,если к вечеру ломят глаза и я валюсь с ног.

А если буду напрасно терять драгоценные минуты,то уже начинаю "грызть ногти"...

---

Ну вот,жизнь набирает свои обороты...Все меньше мне приходится оглядываться назад,разводить руками,тереть виски и сетовать,сетовать...ругаться на сеноптиков...

Теперь будто все и не так,пусть и дневник пуст,роман начат и забыт...я другая,просто другая.И мне так проще.*))



Просто поехать на Арбат и рисовать...Просто писать под дождем на мокрам холсте....Просто играть в "уголки" до полуночи во дворе с соседом...



Организовала у бабушки на квартире так называемую мастерскую.

Сегодня был портрет...

День удался.

@музыка: F.Sinatra-All of me

---

-А ты изменилась...

-Да,этот год поставил многое на свои места.

---

Сегодня был просмотр во ВГИКе...для допуска до экзаменов.

Уже который час чувствую себя опустошенной и не знаю,чем заполнить эту пустоту...

Конечно,я не ожидала ничего,никакий похвал,никаких комментарий вовсе...Я прекрасно знаю себя,знаю,на что способна,знаю,что живопись надо подтягивать...портреты,пртреты...Знаю,что композиция никуда не годится...Но я давно не видела столько надежд,столько разочарований.Допустили меньше половины.У меня защимляло сердце при слове "НЕДОПУСК"...Никого,никого(!)не взяли из людей,которые запали мне в душу...Наташку не взяли,Вселенского...не взяли,Артема не взяли,Женьку не взяли...Черницына не взяли...Как же мне было жаль его отца!Ну и Лизке...расчитовать не на что...А что могу сделать я?Что?Только похлопать их по плечу и сказать:"удачи!",при котором у меня все внутри переворачивается...

Взяла телефон Маринки,которую допустили.Буду узнавать,что за экзамены,что к чему...Она,оказывается,в прошлом году нашу школу окончила.Как же я ее не помню..гм,странно...

Откуда же взять столько денег?!на репетитора по композиции,по истории искусств,по русскому...Откуда?...

Я не знаю,что делать.Стою буквально на перекрестке дорог,не знаю,куда податься...

Сейчас наскребу денег,пойду подкуплю масла и подрамник...А потом видно будет*)

---

День.

Боже!Как же я счастлива!Да,я счастлива...Счастлива.Как же восхитительно звучат эти слова...В данный момент,пожалуй,можно пересчитать людей во все мире,мире(!),переполненых счастьем,такими эмоциями,по пальцам..!Боже,а ведь я люблю,как же я до слез люблю этот мир!



Сижу на подоконнике у распахнутого настежь окна,и мое сердце вторивает звукам гитарных аккордов...Музыка пронизывает меня до кончиков пальцев,до кончиков волос...Летний покойный ветер доносит запах сирени...Только музыка и мое счастье нарушает сон ночи...Одинокий ночник бликует на стекле.В руке стынет чай.Я одна.И кажется,одна на весь мир...Ведь я - мир!



Сегодня было все.Сегодня была лучшая суббота за всю жизнь.Неужели ничего подобного больше не будет?!Нет.Ах да,конечно же,нет,не будет...Это было впервые...А первый раз бывает только раз.Невозможно испытать одинаковые эмоции дважды...

...Ах эти краски,эти блики,это безжалостное солнце,лица прохожих,прохожих,прохожих...Господи,сколько людей!Как же я их раньше не видела,не замечала?!Как..?Я была слепа?...Я как маленький ребенок,который только познает мир,бежала,пожирая ушами,глазами,всем своим осязанием...мир!Я хочу еще,еще!"Анкор,еще анкор!"А теперь...Теперь помню,помню все до малейшей былинки.И это все мое.Эти улыбки,этот смех,этот воздух,эта жгучая жажда радоваться,жить...мое,мое.И никто не всилах отбрать это у меня,я могу только делиться...



Да,это гармония.Она есть.Она в каждой ноте,в каждом блике.Она во мне.

---

Всю мою жизнь составляют исполнения

мимолетных желаний...

В.М.Баранов.

---

Почему-то как никогда хочется совершить какую-нибудь глупость.

---

Что такое "счастье"?

---

Недавно я поняла,что "все наши несчастья случаются не из-за недостатка,а избытка"...(слова Л.Н.Толстого).Я перестала изощряться.Теперь я получаю удовольствия от самых обыденных,простых вещей...Остальное же все не нужно,лишне.